Статьи – теология

Настоящий текст — это комментарий к русскому переводу статьи Питера ван Инвагена «Возможность воскресения». Чаще всего, по мнению ван Инвагена, воскресение представляют так: Бог собирает атомы, составлявшие человеческие тела, и возвращает их на те места, которые они занимали по отношению друг к другу, когда эти люди еще были живы (квазиаристотелианское объяснение). Тем не менее, по убеждению мыслителя, если это объяснение истинно, то воскрешенный человек не является тем же самым человеком, который умер за некоторое время до Судного дня. В поддержку своего тезиса ван Инваген приводит три аргумента. Во-первых, возможно уничтожение не только тела как составного целого, но и отдельных его элементов (скажем, как в случаях полного разложения и кремации). Во-вторых, даже если составные элементы тела уцелели, за время до второго пришествия Христа они могли бы стать составными элементами других живых существ. В-третьих, не следует также забывать о регулярном обновлении наших тел на клеточном уровне. В качестве предварительного решения ван Инваген предлагает теорию симулякра, в соответствии с которой Бог изымает труп человека и переносит его в другое место, подменяя последний видимым подобием; тем самым обеспечивается сохранность атомов, из которых при наступлении Судного дня будет восстановлена плоть усопшего. Обозначенные ван Инвагеном онтологические и теологические проблемы становятся катализатором дискуссии вокруг консистентности материалистического объяснения христианского учения о всеобщем воскресении мертвых. Собственные подходы к решению проблемы воскресения в разное время предложили Дин Циммерман (модель «падающего лифта»), Лин Бейкер (конституционализм) и Трентон Меррикс (тезис о взаимообусловленности убеждения в материальности личности и веры в воскресение плоти). В 1997 году ван Инваген в написанном им постскриптуме связал проблемы материалистического объяснения воскресения с отсутствием соответствующего терминологического аппарата, который может появиться в нашем распоряжении в недалеком будущем на фоне дальнейшего развития естественных наук и философии.

Настоящая статья посвящена несколько неожиданному, но, в то же время, весьма уместному вопросу – перспективам апофатического метода в современной аналитической теологии. По мнению специалистов, аналитическая теология может быть охарактеризована по преимуществу как катафатическая традиция, делающая ставку на логичности и ясности аргументации, в то время как апофатический метод пользуется большей популярностью в современном континентальном богословии. Между тем, основания для постановки вопроса об аналитическом апофатизме могут быть найдены в самой аналитической философии. В целях обоснования этой позиции приводятся идеи американских аналитических теологов Дэвида Бентли Харта и Саймона Хьюита. На примере их работ делается вывод, что locus classicus аналитического апофатизма составляет тезис о нереференциальности слова «Бог». В этом положении нет чего-либо принципиально нового. Новизна аналитического апофатизма заключена в том, какое значение этот тезис принимает в свете современной аналитической метафизики. Относительно физикалистской установки тезис о нереференциальности слова «Бог» означает лишь, что «Бог» в строгом смысле этого слова не существует – если за аксиому принимается физикалистский тезис, что всякое существование есть с необходимостью физическое существование. Впрочем, если бы дело обстояло иначе, не было бы никакого места подвигу исповедания веры. Бог открывается нам не столько в отстранённом знании, сколько в экзистенции, человеческом «измерении» нашего существования. Это означает, что для верующего признание физической нереальности (а, соответственно, и абсолютной непознаваемости) Бога – путь исповедания, свободного от посягательств на познание Его природы.

В настоящей статье предпринимается попытка разработки христианского физикализма в границах православного богословия и предлагается оценка их концептуальной совместимости. Христианский физикализм представля­ет собой результат апплицирования физикалистского подхода в аналитиче­ской философии сознания на проблематику аналитической теологии. Это тезис, постулирующий физический характер души. Он подразумевает ан­тропологическое монофизитство, поскольку этим тезисом устанавливается, что тело и душа обладают одной и той же природой. Православное бого­словие во многом работает в каркасе античной философии, а христианский физикализм является венцом современной аналитической мысли. Сопостав­ление этих двух типов дискурса возможно благодаря тому, что христианский физикализм не затрагивает области православной догматики. Вместе с тем он влечет существенные следствия как для христианской антропологии, так и для исходящей из нее халкидонской христологии. В частности, возникают трудности при объяснении человеческого посмертного опыта, ипостасного единства Христа и трихотомических антропологических моделей. Более то­го, непонятно, насколько вообще физикалистские взгляды по этим вопросам совместимы с христианским мировоззрением. Для последнего характерно представление о личностном и феноменальном характерах человеческого опыта. Стало быть, главный вопрос – какого рода объяснение этих атрибу­тов предлагает христианский физикализм. Теоретические построения ре­дуктивного физикализма идут вразрез не только с убеждениями здравого смысла, но и устойчивыми интуициями религиозного мировоззрения. Но де­ло, по-видимому, не столько в терминологии аналитической метафизики, сколько в самом человеческом способе описания мира. Пытаясь рациональ­но помыслить Бога, мы используем понятия, предназначенные для описа­ния фактов физического мира, что неминуемо ведет к искажению нашей картины мира.